Thirty-Five years ago, I was one of the unhappiest lads in New York. I was selling motor-trucks for a living. I didn't know what made a motor-truck run. That wasn't all: I didn't want to know. I despised my job. I despised living in a cheap furnished room on West Fifty-sixth Street - a room infested with cockroaches. I still remember that I had a bunch of neckties hanging on the walls; and when I reached out of a morning to get a fresh necktie, the cockroaches scattered in all directions. I despised having to eat in cheap, dirty restaurants that were also probably infested with cockroaches.

Тридцать пять лет назад я считал себя одним из самых несчастливых парней в Нью-Йорке. Я продавал грузовики и таким образом зарабатывал себе на жизнь. Я совершенно не разбирался в механизмах, управляющих движением грузовиков, да я и не стремился в этом разобраться, поскольку ненавидел свою работу. Мне было противно жить в дешевой меблированной комнате на 56-й Западной улице - в комнате, где кишели тараканы. Я до сих пор помню, что на стенах комнаты висели мои галстуки, и, когда утром я брал чистый галстук, тараканы разбегались в разные стороны. Я с отвращением питался в дешевых грязных кафе, в которых, вероятно, также было полным-полно тараканов.

I came home to my lonely room each night with a sick headache, a headache bred and fed by disappointment, worry, bitterness, and rebellion. I was rebelling because the dreams I had nourished back in my college days had turned into nightmares. Was this life? Was this the vital adventure to which I had looked forward so eagerly? Was this all life would ever mean to me - working at a job I despised, living with cockroaches, eating vile food - and with no hope for the future? I longed for leisure to read, and to write the books I had dreamed of writing back in my college days.

Каждый вечер я приходил в свою одинокую конуру с головной болью, вызванной отчаянием, беспомощностью, горечью и возмущением. Я возмущался потому, что мечты, которые я лелеял в дни учебы в колледже, превратились в кошмары. Разве это жизнь, думал я. Где же блистательный триумф, которого я все время ждал? Неужели именно так должна проходить вся моя жизнь, почему я должен ходить на ненавистную работу, жить в комнате, полной тараканов, есть отвратительную пищу и не иметь никаких надежд на будущее? Я страстно желал иметь свободное время, чтобы читать, и мечтал написать книги. Я думал о них еще во время учения в колледже.

I knew I had everything to gain and nothing to lose by giving up the job I despised. I wasn't interested in making a lot of money, but I was interested in making a lot of living. In short, I had come to the Rubicon - to that moment of decision which faces most young people when they start out in life. So I made my decision - and that decision completely altered my future. It has made the last thirty-five years happy and rewarding beyond my most utopian aspirations.

Я знал, что, уйдя с нелюбимой работы, я ничего не потеряю и многое приобрету. Меня не интересовали большие деньги, я хотел сделать свою жизнь интересной. Короче говоря, я пришел к Рубикону - к моменту принятия решения, который возникает перед многими молодыми людьми, когда они начинают свой жизненный путь. Итак, я принял решение, которое полностью изменило мое будущее. Оно сделало меня счастливым и удовлетворенным жизнью в последующие тридцать пять лет - сверх моих самых утопических надежд.

My decision was this: I would give up the work I loathed; and, since I had spent four years studying in the State Teachers' College at Warrensburg, Missouri, preparing to teach, I would make my living teaching adult classes in night schools. Then I would have my days free to read books, prepare lectures, write novels and short stories. I wanted "to live to write and write to live".

Мое решение заключалось в следующем: мне надо покинуть ненавистную работу. Так как я четыре года обучался в Педагогическом колледже в Уорренсберге, штат Миссури, для меня имеет смысл зарабатывать себе на жизнь, обучая взрослых в вечерних школах. Тогда у меня было бы свободное время, чтобы читать книги, готовиться к лекциям, писать романы и рассказы. Я стремился "жить, чтобы писать, и писать, чтобы жить".

What subject should I teach to adults at night? As I looked back and evaluated my own college training, I saw that the training and experience I had had in public speaking had been of more practical value to me in business - and in life - than everything else I had studied in college all put together. Why? Because it had wiped out my timidity and lack of confidence and given me the courage and assurance to deal with people. It had also made clear that leadership usually gravitates to the man who can get up and say what he thinks.

Какой же предмет мне преподавать взрослым по вечерам? Когда я вспоминал свои занятия в колледже, то понял, что из всех предметов вместе взятых, которые там преподавались, наиболее важным и полезным в деловых отношениях - и в жизни вообще - оказалось искусство говорить. Почему? Потому что благодаря овладению этим искусством я поборол робость и неуверенность в себе, приобрел смелость и умение общаться с людьми. Я осознал также, что руководить другими способен лишь тот человек, который умеет отстаивать свою точку зрения.

I applied for a position teaching public speaking in the night extension courses both at Columbia University and New York University, but these universities decided they could struggle along somehow without my help.

Я подал заявление на должность преподавателя вечерних курсов по ораторскому искусству в Колумбийский и Нью-Йоркский университеты. Однако в этих университетах решили обойтись без моей помощи.