I WAS wakened — indeed, we were all wakened, for I could see even the sentinel shake himself together from where he had fallen against the door-post — by a clear, hearty voice hailing us from the margin of the wood: Block house, ahoy! it cried. Here's the doctor. And the doctor it was. Although I was glad to hear the sound, yet my gladness was not without admixture. I remembered with confusion my insubordinate and stealthy conduct, and when I saw where it had brought me — among what companions and surrounded by what dangers — I felt ashamed to look him in the face.

Меня разбудил, вернее - всех нас разбудил, потому что вскочил даже часовой, задремавший у двери, ясный, громкий голос, прозвучавший на опушке леса: - Эй, гарнизон, вставай! Доктор идет! Действительно, это был доктор. Я обрадовался, услышав его голос, но к радости моей примешивались смущение и стыд. Я вспомнил о своем неповиновении, о том, как я тайком убежал от товарищей. И к чему это все привело? К тому, что я сижу в плену у разбойников, которые могут каждую минуту лишить меня жизни. Мне было стыдно взглянуть доктору в лицо.

He must have risen in the dark, for the day had hardly come; and when I ran to a loophole and looked out, I saw him standing, like Silver once before, up to the mid-leg in creeping vapour. You, doctor! Top o' the morning to you, sir! cried Silver, broad awake and beaming with good nature in a moment. Bright and early, to be sure; and it's the early bird, as the saying goes, that gets the rations. George, shake up your timbers, son, and help Dr. Livesey over the ship's side. All a-doin' well, your patients was — all well and merry.

Доктор, вероятно, поднялся еще до света, потому что день только начинался. Я подбежал к бойнице и выглянул. Он стоял внизу, по колено в ползучем тумане, как некогда стоял у этого же блокгауза Сильвер. - Здравствуйте, доктор! С добрым утром, сэр! - воскликнул Сильвер, уже протерев как следует глаза и сияя приветливой улыбкой. - Рано же вы поднялись! Ранняя птица больше корма клюет, как говорит поговорка... Джордж, очнись, сын мой, и помоги доктору Ливси взойти на корабль... Все в порядке, доктор. Ваши пациенты куда веселей и бодрей!

So he pattered on, standing on the hilltop with his crutch under his elbow and one hand upon the side of the log-house — quite the old John in voice, manner, and expression. We've quite a surprise for you too, sir, he continued. We've a little stranger here — he! he! A noo boarder and lodger, sir, and looking fit and taut as a fiddle; slep' like a supercargo, he did, right alongside of John — stem to stem we was, all night. Dr. Livesey was by this time across the stockade and pretty near the cook, and I could hear the alteration in his voice as he said,

Так он балагурил, стоя на вершине холма с костылем под мышкой, опираясь рукой о стену, - совсем прежний Джон и по голосу, и по ухваткам, и по смеху. - У нас есть сюрприз для вас, сэр, - продолжал он. - Один маленький приезжий, хе-хе! Новый жилец, сэр, жилец хоть куда! Спит как сурок, ей-богу. Всю ночь проспал рядом с Джоном, борт о борт. Доктор Ливси тем временем перелез через частокол и подошел к повару. И я услышал, как дрогнул его голос, когда он спросил:

Not Jim? The very same Jim as ever was, says Silver. The doctor stopped outright, although he did not speak, and it was some seconds before he seemed able to move on. Well, well, he said at last, duty first and pleasure afterwards, as you might have said yourself, Silver. Let us overhaul these patients of yours. A moment afterwards he had entered the block house and with one grim nod to me proceeded with his work among the sick. He seemed under no apprehension, though he must have known that his life, among these treacherous demons, depended on a hair; and he rattled on to his patients as if he were paying an ordinary professional visit in a quiet English family.

- Неужели Джим? - Он самый, - ответил Сильвер. Доктор внезапно остановился. Было похоже, что он не в состоянии сдвинуться с места. - Ладно, - выговорил он наконец. - Раньше дело, а потом веселье. Такая, кажется, у вас поговорка? Осмотрим сначала больных. Доктор вошел в дом и, холодно кивнув мне головой, занялся своими больными. Он держался спокойно и просто, хотя не мог не знать, что жизнь его среди этих коварных людей висит на волоске. Он болтал с пациентами, будто его пригласили к больному в тихое английское семейство.

His manner, I suppose, reacted on the men, for they behaved to him as if nothing had occurred, as if he were still ship's doctor and they still faithful hands before the mast. You're doing well, my friend, he said to the fellow with the bandaged head, and if ever any person had a close shave, it was you; your head must be as hard as iron. Well, George, how goes it? You're a pretty colour, certainly; why, your liver, man, is upside down. Did you take that medicine? Did he take that medicine, men?

Его обращение с пиратами, видимо, оказывало на них сильное влияние. Они вели себя с ним, будто ничего не случилось, будто он по-прежнему корабельный врач и они по-прежнему старательные и преданные матросы. - Тебе лучше, друг мой, - сказал он человеку с перевязанной головой. - Другой на твоем месте не выжил бы. Но у тебя голова крепкая, как чугунный котел... А как твои дела, Джордж? Да ты весь желтый! У тебя печенка не в порядке. Ты принимал лекарство?.. Скажите, он принимал лекарство?

Aye, aye, sir, he took it, sure enough, returned Morgan. Because, you see, since I am mutineers' doctor, or prison doctor as I prefer to call it, says Doctor Livesey in his pleasantest way, I make it a point of honour not to lose a man for King George (God bless him!) and the gallows. The rogues looked at each other but swallowed the home-thrust in silence. Dick don't feel well, sir, said one. Don't he? replied the doctor. Well, step up here, Dick, and let me see your tongue. No, I should be surprised if he did!

- Как же, сэр, как же! Он принимал, сэр, - отозвался Морган. - С тех пор как я стал врачом у мятежников, или, вернее, тюремным врачом, - сказал доктор Ливси с добродушнейшей улыбкой, - я считаю своим долгом сохранить вас в целости для короля Георга, да благословит его бог, для петли. Разбойники переглянулись, но молча проглотили шутку доктора. - Дик скверно себя чувствует, сэр, - сказал один. - Скверно? - спросил доктор. - А ну-ка, Дик, иди сюда и покажи язык. О, я нисколько не удивлен, что он скверно себя чувствует!