IT was longer than the squire imagined ere we were ready for the sea, and none of our first plans — not even Dr. Livesey's, of keeping me beside him — could be carried out as we intended. The doctor had to go to London for a physician to take charge of his practice; the squire was hard at work at Bristol; and I lived on at the hall under the charge of old Redruth, the gamekeeper, almost a prisoner, but full of sea-dreams and the most charming anticipations of strange islands and adventures. I brooded by the hour together over the map, all the details of which I well remembered.

На подготовку к плаванию ушло гораздо больше времени, чем воображал сквайр. Да и вообще все наши первоначальные планы пришлось изменить. Прежде всего, не осуществилось желание доктора Ливси не разлучаться со мной: ему пришлось отправиться в Лондон искать врача, который заменил бы его в наших местах на время его отсутствия. У сквайра было много работы в Бристоле. А я жил в усадьбе под присмотром старого егеря [егерь - главный охотник в помещичьих имениях] Редрута, почти как пленник, мечтая о неведомых островах и морских приключениях. Много часов провел я над картой и выучил ее наизусть.

Sitting by the fire in the housekeeper's room, I approached that island in my fancy from every possible direction; I explored every acre of its surface; I climbed a thousand times to that tall hill they call the Spy-glass, and from the top enjoyed the most wonderful and changing prospects. Sometimes the isle was thick with savages, with whom we fought, sometimes full of dangerous animals that hunted us, but in all my fancies nothing occurred to me so strange and tragic as our actual adventures. So the weeks passed on, till one fine day there came a letter addressed to Dr. Livesey, with this addition,

Сидя у огня в комнате домоправителя, я в мечтах своих подплывал к острову с различных сторон. Я исследовал каждый его вершок, тысячи раз взбирался на высокий холм, названный Подзорной Трубой, и любовался оттуда удивительным, постоянно меняющимся видом. Иногда остров кишел дикарями, и мы должны были отбиваться от них. Иногда его населяли хищные звери, и мы должны были убегать от них. Но все эти воображаемые приключения оказались пустяками в сравнении с теми странными и трагическими приключениями, которые произошли на самом деле. Неделя шла за неделей. Наконец в один прекрасный день мы получили письмо. Оно было адресовано доктору Ливси, но на конверте стояла приписка:

To be opened, in the case of his absence, by Tom Redruth or young Hawkins. Obeying this order, we found, or rather I found — for the gamekeeper was a poor hand at reading anything but print — the following important news: Old Anchor Inn, Bristol, March 1, 17 — Dear Livesey — As I do not know whether you are at the hall or still in London, I send this in double to both places. The ship is bought and fitted. She lies at anchor, ready for sea. You never imagined a sweeter schooner — a child might sail her — two hundred tons; name, HISPANIOLA.

Если доктор Ливси еще не вернулся, письмо вскрыть Тому Редруту или молодому Хокинсу. Разорвав конверт, мы прочли - вернее, я прочел, потому что егерь разбирал только печатные буквы, - следующие важные сообщения: Гостиница Старый якорь, Бристоль, 1 марта 17... года. Дорогой Ливси! Не знаю, где вы находитесь, в усадьбе или все еще в Лондоне, - пишу одновременно и туда и сюда. Корабль куплен и снаряжен. Он стоит на якоре, готовый выйти в море. Лучше нашей шхуны и представить себе ничего невозможно. Управлять ею может младенец. Водоизмещение - двести тонн. Название - Испаньола.

I got her through my old friend, Blandly, who has proved himself throughout the most surprising trump. The admirable fellow literally slaved in my interest, and so, I may say, did everyone in Bristol, as soon as they got wind of the port we sailed for — treasure, I mean. Redruth, said I, interrupting the letter, Dr. Livesey will not like that. The squire has been talking, after all. Well, who's a better right? growled the gamekeeper. A pretty rum go if squire ain't to talk for Dr. Livesey, I should think.

Достать ее помог мне мой старый приятель Блендли, который оказался удивительно ловким дельцом. Этот милый человек работал для меня, как чернокожий. Впрочем, и каждый в Бристоле старался помочь мне, стоило только намекнуть, что мы отправляемся за нашим сокровищем... - Редрут, - сказал я, прерывая чтение, - доктору Ливси это совсем не понравится. Значит, сквайр все-таки болтал... - А кто важнее: сквайр или доктор? - проворчал егерь. - Неужели сквайр должен молчать, чтобы угодить какому-то доктору Ливси?

At that I gave up all attempts at commentary and read straight on: Blandly himself found the HISPANIOLA, and by the most admirable management got her for the merest trifle. There is a class of men in Bristol monstrously prejudiced against Blandly. They go the length of declaring that this honest creature would do anything for money, that the HISPANIOLA belonged to him, and that he sold it me absurdly high — the most transparent calumnies. None of them dare, however, to deny the merits of the ship.

Я отказался от всяких пояснений и стал читать дальше. Блендли сам отыскал Испаньолу, и благодаря его ловкости она досталась нам буквально за гроши. Правда, в Бристоле есть люди, которые терпеть не могут Блендли. Они имеют наглость утверждать, будто этот честнейший человек хлопочет только ради барыша, будто Испаньола принадлежит ему самому и будто он продал ее мне втридорога. Это, бесспорно, клевета. Никто, однако, не осмеливается отрицать, что Испаньола - прекрасное судно.

So far there was not a hitch. The workpeople, to be sure — riggers and what not — were most annoyingly slow; but time cured that. It was the crew that troubled me. I wished a round score of men — in case of natives, buccaneers, or the odious French — and I had the worry of the deuce itself to find so much as half a dozen, till the most remarkable stroke of fortune brought me the very man that I required. I was standing on the dock, when, by the merest accident, I fell in talk with him. I found he was an old sailor, kept a public-house, knew all the seafaring men in Bristol, had lost his health ashore, and wanted a good berth as cook to get to sea again.

Итак, корабль я достал без труда. Правда, рабочие снаряжают его очень медленно, но со временем все будет готово. Гораздо больше пришлось мне повозиться с подбором команды. Я хотел нанять человек двадцать - на случай встречи с дикарями, пиратами или проклятым французом. Я уже из сил выбился, а нашел всего шестерых, но затем судьба смилостивилась надо мной, и я встретил человека, который сразу устроил мне все это дело. Я случайно разговорился с ним в порту. Оказалось, что он старый моряк. Живет на суше и держит таверну. Знаком со всеми моряками в Бристоле. Жизнь на суше расстроила его здоровье, он хочет снова отправиться в море и ищет место судового повара.