Saturday lives in my memory as a day of suspense. It was a day of lassitude too, hot and close, with, I am told, a rapidly fluctuating barometer. I had slept but little, though my wife had succeeded in sleeping, and I rose early. I went into my garden before breakfast and stood listening, but towards the common there was nothing stirring but a lark. The milkman came as usual. I heard the rattle of his chariot and I went round to the side gate to ask the latest news. He told me that during the night the Martians had been surrounded by troops, and that guns were expected.

Суббота, насколько мне помнится, прошла тревожно. Это был томительный день, жаркий и душный; барометр, как мне сказали, то быстро падал, то поднимался. Я почти не спал – жене удалось заснуть – и встал рано. Перед завтраком я вышел в сад и постоял там, прислушиваясь: со стороны пустоши слышалась только трель жаворонков. Молочник явился как обыкновенно. Я услыхал скрип его тележки и подошел к калитке узнать последние новости. Он рассказал мне, что ночью марсиан окружили войска и что ожидают артиллерию.

Then — a familiar, reassuring note — I heard a train running towards Woking. "They aren't to be killed," said the milkman, "if that can possibly be avoided." I saw my neighbour gardening, chatted with him for a time, and then strolled in to breakfast. It was a most unexceptional morning. My neighbour was of opinion that the troops would be able to capture or to destroy the Martians during the day. "It's a pity they make themselves so unapproachable," he said. "It would be curious to know how they live on another planet; we might learn a thing or two."

Вслед за этим послышался знакомый успокоительный грохот поезда, несущегося в Уокинг. – Убивать их не станут, – сказал молочник, – если только можно будет обойтись без этого. Я увидел своего соседа за работой в саду, поболтал с ним немного и отправился завтракать. Утро было самое обычное. Мой сосед был уверен, что войска захватят в плен или уничтожат марсиан в тот же день. – Жаль, что они так неприступны, – заметил он. – Было бы интересно узнать, как они живут на своей планете.

He came up to the fence and extended a handful of strawberries, for his gardening was as generous as it was enthusiastic. At the same time he told me of the burning of the pine woods about the Byfleet Golf Links. "They say," said he, "that there's another of those blessed things fallen there — number two. But one's enough, surely. This lot'll cost the insurance people a pretty penny before everything's settled." He laughed with an air of the greatest good humour as he said this. The woods, he said, were still burning, and pointed out a haze of smoke to me. "They will be hot under foot for days, on account of the thick soil of pine needles and turf," he said, and then grew serious over "poor Ogilvy."

Мы могли бы кое-чему научиться. Он подошел к забору и протянул мне горсть клубники – он был ревностным и щедрым садоводом. При этом он сообщил мне о лесном пожаре около Байфлитского поля для гольфа. – Говорят, там упала другая такая же штука, номер второй. Право, с нас довольно и первой, страховым обществам это обойдется не дешево, – сказал он и добродушно засмеялся. – Леса все еще горят. – И он указал на пелену дыма. – Торф и хвоя будут тлеть несколько дней, – добавил он и, вздохнув, заговорил о "бедняге Оджилви".

After breakfast, instead of working, I decided to walk down towards the common. Under the railway bridge I found a group of soldiers — sappers, I think, men in small round caps, dirty red jackets unbuttoned, and showing their blue shirts, dark trousers, and boots coming to the calf. They told me no one was allowed over the canal, and, looking along the road towards the bridge, I saw one of the Cardigan men standing sentinel there. I talked with these soldiers for a time; I told them of my sight of the Martians on the previous evening.

После завтрака, вместо того чтобы сесть за работу, я решил пойти к пустоши. У железнодорожного моста я увидел группу солдат – это были, кажется, саперы – в маленьких круглых шапочках, грязных красных расстегнутых мундирах, из-под которых виднелись голубые рубашки, в черных штанах и в сапогах до колен. Они сообщили мне, что за канал никого по пропускают. Взглянув на дорогу к мосту, я увидел часового, солдата Кардиганского полка. Я заговорил с солдатами, рассказал им о виденных мной вчера марсианах.

None of them had seen the Martians, and they had but the vaguest ideas of them, so that they plied me with questions. They said that they did not know who had authorised the movements of the troops; their idea was that a dispute had arisen at the Horse Guards. The ordinary sapper is a great deal better educated than the common soldier, and they discussed the peculiar conditions of the possible fight with some acuteness. I described the Heat-Ray to them, and they began to argue among themselves. "Crawl up under cover and rush 'em, say I," said one.

Солдаты еще не видели их, очень смутно их себе представляли и закидали меня вопросами. Сказали, что не знают, кто распорядился двинуть войска; они думали, что произошли какие-то волнения в Конной гвардии. Саперы, более образованные, чем простые солдаты, со знанием дела обсуждали необычные условия возможного боя. Я рассказал им о тепловом луче, и они начали спорить между собой. – Подползти к ним под прикрытием и броситься в атаку, – сказал один.

"Get aht!" said another. "What's cover against this 'ere 'eat? Sticks to cook yer! What we got to do is to go as near as the ground'll let us, and then drive a trench." "Blow yer trenches! You always want trenches; you ought to ha' been born a rabbit Snippy." "Ain't they got any necks, then?" said a third, abruptly — a little, contemplative, dark man, smoking a pipe. I repeated my description. "Octopuses," said he, "that's what I calls 'em. Talk about fishers of men — fighters of fish it is this time!"

– Ну да! – ответил другой. – Чем же можно прикрыться от такого жара? Хворостом, что ли, чтобы получше зажариться? Надо подойти к ним как можно ближе и вырыть укрытия. – К черту укрытия! Ты только и знаешь что укрытия. Тебе бы родиться кроликом, Сниппи! – Так у них совсем, значит, нет шеи? – спросил вдруг третий – маленький, задумчивый, смуглый солдат с трубкой в зубах. Я еще раз описал им марсиан. – Вроде осьминогов, – сказал он. – Значит, с рыбами воевать будем.