"Don't do that, Scout. Set him out on the back steps." "Jem, are you crazy?...." "I said set him out on the back steps." Sighing, I scooped up the small creature, placed him on the bottom step and went back to my cot. September had come, but not a trace of cool weather with it, and we were still sleeping on the back screen porch. Lightning bugs were still about, the night crawlers and flying insects that beat against the screen the summer long had not gone wherever they go when autumn comes.

– Не надо, Глазастик. Отнеси её за порог. – Джим, ты что, спятил? – Сказано тебе, отнеси её за порог. Я вздохнула, подобрала гусеницу с полу, отнесла на заднее крыльцо и вернулась на свою раскладушку. Был уже сентябрь, но ночи всё ещё стояли тёплые, и мы по-прежнему спали на задней веранде. Ещё не исчезли светляки, и всякие ночные жучки и мотыльки, которые всё лето вечерами бьются в сетку, ещё не переселились куда-то, как всегда осенью.

A roly-poly had found his way inside the house; I reasoned that the tiny varmint had crawled up the steps and under the door. I was putting my book on the floor beside my cot when I saw him. The creatures are no more than an inch long, and when you touch them they roll themselves into a tight gray ball. I lay on my stomach, reached down and poked him. He rolled up. Then, feeling safe, I suppose, he slowly unrolled. He traveled a few inches on his hundred legs and I touched him again. He rolled up.

Гусеница, наверно, вползла по ступенькам, а потом под дверью. Я увидела её, когда положила книжку на пол возле раскладушки. Эта гусеница не длинней дюйма, а если до неё дотронуться, она сразу сворачивается в тугой серый клубок. Я растянулась на животе и ткнула в гусеницу пальцем. Она свернулась. Потом, наверно, решила, что опасность миновала, и медленно развернулась. Все её сто ног задвигались, она немножко проползла, и я опять её тронула. Она свернулась.

Feeling sleepy, I decided to end things. My hand was going down on him when Jem spoke. Jem was scowling. It was probably a part of the stage he was going through, and I wished he would hurry up and get through it. He was certainly never cruel to animals, but I had never known his charity to embrace the insect world. "Why couldn't I mash him?" I asked. "Because they don't bother you," Jem answered in the darkness. He had turned out his reading light. "Reckon you're at the stage now where you don't kill flies and mosquitoes now, I reckon," I said.

Мне хотелось спать, и я решила её прикончить. Я уже протянула руку, и тут меня остановил Джим. Он смотрел сердито. Наверно, это тоже потому, что у него такая полоса; уж скорей бы он с ней разделался. Конечно, животных Джим никогда не мучил, по я понятия не имела, что он жалеет ещё и насекомых. – А почему нельзя её раздавить? - спросила я. – Потому, что она тебе не мешает, - в темноте ответил Джим. Он уже погасил свою лампу. – Значит, ты теперь не убиваешь ни мух, ни москитов, такая, значит, у тебя полоса, - сказала я.

"Lemme know when you change your mind. Tell you one thing, though, I ain't gonna sit around and not scratch a redbug." "Aw dry up," he answered drowsily. Jem was the one who was getting more like a girl every day, not I. Comfortable, I lay on my back and waited for sleep, and while waiting I thought of Dill. He had left us the first of the month with firm assurances that he would return the minute school was out — he guessed his folks had got the general idea that he liked to spend his summers in Maycomb.

- Когда передумаешь, ты мне скажи. Только я не дам, чтоб меня кусали муравьи, так и знай. – А, заткнись ты… - сонным голосом отозвался Джим. Это Джим с каждым днём всё больше становился похож на девчонку, а совсем не я. Я удобно улеглась на спину и собралась спать, а пока что думала про Дилла. Он уехал первого сентября и пообещал вернуться в ту же минуту, как начнутся каникулы: кажется, до его родных наконец дошло, что он любит проводить лето в Мейкомбе.

Miss Rachel took us with them in the taxi to Maycomb Junction, and Dill waved to us from the train window until he was out of sight. He was not out of mind: I missed him. The last two days of his time with us, Jem had taught him to swim— Taught him to swim. I was wide awake, remembering what Dill had told me. Barker's Eddy is at the end of a dirt road off the Meridian highway about a mile from town. It is easy to catch a ride down the highway on a cotton wagon or from a passing motorist, and the short walk to the creek is easy, but the prospect of walking all the way back home at dusk, when the traffic is light, is tiresome, and swimmers are careful not to stay too late.

Мисс Рейчел взяла нас с собой в такси на станцию, и Дилл махал нам из окна вагона, пока совсем не исчез с глаз долой. Но не из сердца вон: я по нему скучала. За последние два дня Джим научил его плавать… Учил его плавать. Я вспомнила, что мне тогда рассказал Дилл, и всякий сон прошёл. К Заводи ведёт проселочная дорога, которая сворачивает от Меридианского шоссе примерно в миле от города. По шоссе всегда подвезут - или на фургоне с хлопком, или на попутной машине, а по проселку дойти совсем недалёко; но возвращаться домой в сумерки, когда машин почти уже нет и приходится всю дорогу идти пешком, не так-то приятно, и поэтому купальщики стараются не задерживаться допоздна.

According to Dill, he and Jem had just come to the highway when they saw Atticus driving toward them. He looked like he had not seen them, so they both waved. Atticus finally slowed down; when they caught up with him he said, "You'd better catch a ride back. I won't be going home for a while." Calpurnia was in the back seat. Jem protested, then pleaded, and Atticus said, "All right, you can come with us if you stay in the car." On the way to Tom Robinson's, Atticus told them what had happened.

Дилл рассказывал: они только вышли с Джимом на шоссе и вдруг видят - навстречу едет Аттикус. Он вроде их и не заметил, и они замахали руками. Тогда он затормозил. Они к нему подбежали, а он говорит: – Вы лучше подождите какую-нибудь машину, которая идёт в город. А я не скоро вернусь. Сзади сидела Кэлпурния. Джим заспорил, потом стал просить, и Аттикус сказал: – Ладно, поезжайте с нами, только уговор: из машины не выходить. По дороге к дому Тома Робинсона Аттикус рассказал им, что случилось.