Calpurnia wore her stiffest starched apron. She carried a tray of charlotte. She backed up to the swinging door and pressed gently. I admired the ease and grace with which she handled heavy loads of dainty things. So did Aunt Alexandra, I guess, because she had let Calpurnia serve today. August was on the brink of September. Dill would be leaving for Meridian tomorrow; today he was off with Jem at Barker's Eddy. Jem had discovered with angry amazement that nobody had ever bothered to teach Dill how to swim, a skill Jem considered necessary as walking.

Кэлпурния уж так накрахмалила свой фартук, что он на ней колом стоял. Руки у неё были заняты подносом с шарлоткой. Спиной она осторожно открыла дверь. Просто чудо, как легко и ловко она управлялась с тяжёлыми подносами, полными всяких лакомств. Тете Александре это тоже, наверно, очень нравилось, потому что она позволила сегодня Кэлпурнии подавать на стол. Сентябрь уже на носу. Завтра Дилл уезжает в Меридиан, а сегодня они с Джимом пошли к Заводи. Джим с негодованием обнаружил, что до сих пор никто не потрудился научить Дилла плавать, а это, на его взгляд, всё равно что не уметь ходить.

They had spent two afternoons at the creek, they said they were going in naked and I couldn't come, so I divided the lonely hours between Calpurnia and Miss Maudie. Today Aunt Alexandra and her missionary circle were fighting the good fight all over the house. From the kitchen, I heard Mrs. Grace Merriweather giving a report in the livingroom on the squalid lives of the Mrunas, it sounded like to me. They put the women out in huts when their time came, whatever that was; they had no sense of family — I knew that'd distress Aunty — they subjected children to terrible ordeals when they were thirteen; they were crawling with yaws and earworms, they chewed up and spat out the bark of a tree into a communal pot and then got drunk on it.

Уже второй день они после обеда уходили к ручью, а меня с собой не брали, сказали - голышом им удобнее, и я коротала время то с Кэлпурнией, то с мисс Моди. Сегодня наш дом был во власти тети Александры и миссионерского общества. К нам в кухню доносился голос миссис Грейс Мерриуэзер; она рассказывала про ужасную жизнь мрунов - так мне по крайней мере послышалось. Они выставляют женщин в отдельные хижины, когда приходит их срок, уж не знаю, что за срок такой; они лишены чувства семьи - это, конечно, для тети большое огорчение; и, когда детям исполняется тринадцать лет, они их подвергают чудовищным испытаниям; они все в парше и уховертках; они жуют хинную кору, выплевывают жвачку в общий котел, варят, а потом упиваются.

Immediately thereafter, the ladies adjourned for refreshments. I didn't know whether to go into the diningroom or stay out. Aunt Alexandra told me to join them for refreshments; it was not necessary that I attend the business part of the meeting, she said it'd bore me. I was wearing my pink Sunday dress, shoes, and a petticoat, and reflected that if I spilled anything Calpurnia would have to wash my dress again for tomorrow. This had been a busy day for her. I decided to stay out. "Can I help you, Cal?"

Тут дамы решили сделать перерыв и подкрепиться. Я не знала, идти мне в столовую или не идти. Тетя Александра велела мне прийти к чаю; пока обсуждаются дела, я могу с ними не сидеть, сказала она, мне это будет неинтересно. На мне было розовое воскресное платье, туфли и нижняя юбка, и, если я что-нибудь на себя пролью, Кэлпурнии придётся к завтрашнему дню всё это стирать. А у неё и так сегодня много хлопот. Так что лучше уж я не пойду. – Помочь тебе, Кэл?

I asked, wishing to be of some service. Calpurnia paused in the doorway. "You be still as a mouse in that corner," she said, "an' you can help me load up the trays when I come back." The gentle hum of ladies' voices grew louder as she opened the door: "Why, Alexandra, I never saw such charlotte... just lovely... I never can get my crust like this, never can... who'd've thought of little dewberry tarts... Calpurnia?... who'da thought it... anybody tell you that the preacher's wife's... nooo, well she is, and that other one not walkin' yet..."

- Мне очень хотелось быть полезной. Кэлпурния приостановилась в дверях. – Сиди тут в уголке тихо, как мышка, - сказала она. - Вот я вернусь, и ты поможешь мне ставить всё на подносы. Она отворила дверь, и деловитое жужжанье стало громче, доносились голоса: ах, какая шарлотка, право, Александра, я такой не видывала… Что за прелесть… У меня никогда так не подрумянивается, ну, никогда… И тарталетки с ежевикой - вы подумайте… Кэлпурния?… вы только подумайте… Вам уже говорили, что жена священника опять… Ну да, конечно, а её младшенький даже ещё и не ходит…

They became quiet, and I knew they had all been served. Calpurnia returned and put my mother's heavy silver pitcher on a tray. "This coffee pitcher's a curiosity," she murmured, "they don't make ‘em these days." "Can I carry it in?" "If you be careful and don't drop it. Set it down at the end of the table by Miss Alexandra. Down there by the cups'n things. She's gonna pour." I tried pressing my behind against the door as Calpurnia had done, but the door didn't budge.

Разговоры смолкли - значит, там принялись за угощение. Вернулась Кэлпурния и поставила на поднос массивный серебряный кофейник, оставшийся от нашей мамы. – Такой кофейник нынче в диковинку, - сказала Кэлпурния, - таких больше не делают. – Можно, я его понесу? – Только осторожнее, смотри не урони. Поставь его в конце стола возле мисс Александры. Там, где чашки с блюдцами. Она будет разливать. Я попробовала тоже отворить дверь задом, но дверь ни капельки не поддалась.

Grinning, she held it open for me. "Careful now, it's heavy. Don't look at it and you won't spill it." My journey was successful: Aunt Alexandra smiled brilliantly. "Stay with us, Jean Louise," she said. This was a part of her campaign to teach me to be a lady. It was customary for every circle hostess to invite her neighbors in for refreshments, be they Baptists or Presbyterians, which accounted for the presence of Miss Rachel (sober as a judge), Miss Maudie and Miss Stephanie Crawford.

Кэлпурния ухмыльнулась и отворила мне дверь. – Осторожнее, он тяжёлый. Не гляди на него, тогда не разольёшь. Я прибыла благополучно; тетя Александра наградила меня ослепительной улыбкой. – Посиди с нами, Джин Луиза, - сказала она. Она не сдавалась, она хотела непременно сделать из меня настоящую леди. Так уж повелось у нас в Мейкомбе - глава каждого дамского кружка приглашает соседок на чашку чая, всё равно, пресвитерианки они, баптистки или ещё кто - вот почему здесь были и мисс Рейчел (совсем трезвая, ни в одном глазу!), и мисс Моди, и мисс Стивени Кроуфорд.