Dill left us early in September, to return to Meridian. We saw him off on the five o'clock bus and I was miserable without him until it occurred to me that I would be starting to school in a week. I never looked forward more to anything in my life. Hours of wintertime had found me in the treehouse, looking over at the schoolyard, spying on multitudes of children through a two-power telescope Jem had given me, learning their games, following Jem's red jacket through wriggling circles of blind man's buff, secretly sharing their misfortunes and minor victories.

В начале сентября Дилл попрощался с нами и уехал к себе в Меридиан. Мы проводили его на пятичасовой автобус, и я ужасно скучала, но потом сообразила - через неделю мне в школу! Ещё ничего в жизни я не ждала с таким нетерпением. Зимой я часами просиживала в нашем домике на платане, глядя на школьный двор, подсматривала за школьниками в бинокль Джима, изучила все их игры, не спускала глаз с красной куртки Джима, когда ребята играли в жмурки или в салки, втайне делила все их радости и неудачи.

I longed to join them. Jem condescended to take me to school the first day, a job usually done by one's parents, but Atticus had said Jem would be delighted to show me where my room was. I think some money changed hands in this transaction, for as we trotted around the corner past the Radley Place I heard an unfamiliar jingle in Jem's pockets. When we slowed to a walk at the edge of the schoolyard, Jem was careful to explain that during school hours I was not to bother him, I was not to approach him with requests to enact a chapter of Tarzan and the Ant Men, to embarrass him with references to his private life, or tag along behind him at recess and noon.

И ужасно хотела быть с ними вместе. В первый день Джим снизошёл до того, что сам отвёл меня в школу, обычно это делают родители, но Аттикус сказал - Джим с удовольствием покажет мне мой класс. Наверно, тут совершилась выгодная сделка: когда мы рысцой огибали угол дома Рэдли, я услыхала необычный звук - в кармане у Джима позвякивали монетки. Перед школьным двором мы замедлили шаг, и Джим стал мне толковать, чтоб в школе я к нему не приставала, не просила разыграть главу "Тарзан и люди-муравьи", не докучала намеками на его личную жизнь и не ходила за ним хвостом в переменки.

I was to stick with the first grade and he would stick with the fifth. In short, I was to leave him alone. "You mean we can't play any more?" I asked. "We'll do like we always do at home," he said, "but you'll see — school's different." It certainly was. Before the first morning was over, Miss Caroline Fisher, our teacher, hauled me up to the front of the room and patted the palm of my hand with a ruler, then made me stand in the corner until noon. Miss Caroline was no more than twenty-one.

Моё место в первом классе, а место Джима - в пятом. Короче говоря, чтоб я не путалась у него под ногами. – Что ж, нам с тобой больше нельзя играть вместе? - спросила я. – Дома мы будем жить, как жили, - сказал Джим. - Но, понимаешь, в школе не то, что дома. Так оно и оказалось. В первое же утро наша учительница мисс Кэролайн Фишер вызвала меня и перед всем классом отлупила линейкой по ладони, а потом поставила в угол до большой перемены. Мисс Кэролайн была молодая - двадцать один, не больше.

She had bright auburn hair, pink cheeks, and wore crimson fingernail polish. She also wore high-heeled pumps and a red-and-white-striped dress. She looked and smelled like a peppermint drop. She boarded across the street one door down from us in Miss Maudie Atkinson's upstairs front room, and when Miss Maudie introduced us to her, Jem was in a haze for days. Miss Caroline printed her name on the blackboard and said, "This says I am Miss Caroline Fisher. I am from North Alabama, from Winston County."

Волосы тёмно-рыжие, щеки розовые и тёмно-красный лак на ногтях. И лакированные туфельки на высоком каблуке, и красное платье в белую полоску. Она была очень похожа на мятную конфетку, и пахло от неё конфеткой. Она снимала верхнюю комнату у мисс Моди Эткинсон, напротив нас, и, когда мисс Моди нас с ней познакомила, Джим потом несколько дней ходил, как в тумане. Она написала своё имя на доске печатными буквами и сказала: – Тут написано, что меня зовут мисс Кэролайн Фишер. Я из Северной Алабамы, из округа Уинстон.

The class murmured apprehensively, should she prove to harbor her share of the peculiarities indigenous to that region. (When Alabama seceded from the Union on January 11, 1861, Winston County seceded from Alabama, and every child in Maycomb County knew it.) North Alabama was full of Liquor Interests, Big Mules, steel companies, Republicans, professors, and other persons of no background. Miss Caroline began the day by reading us a story about cats. The cats had long conversations with one another, they wore cunning little clothes and lived in a warm house beneath a kitchen stove.

Класс зашептался: у жителей тех мест характер известный, наверно, мисс Кэролайн такая же.4 В Северной Алабаме полным-полно водочных заводов, ткацких фабрик, сталелитейных компаний, республиканцев, профессоров и прочих людей без роду, без племени. Для начала мисс Кэролайн стала читать нам вслух про кошек. Кошки вели друг с другом длинные беседы, ходили в нарядных платьицах и жили на кухне в тёплом домике под печкой.

By the time Mrs. Cat called the drugstore for an order of chocolate malted mice the class was wriggling like a bucketful of catawba worms. Miss Caroline seemed unaware that the ragged, denim-shirted and floursack-skirted first grade, most of whom had chopped cotton and fed hogs from the time they were able to walk, were immune to imaginative literature. Miss Caroline came to the end of the story and said, "Oh, my, wasn't that nice?" Then she went to the blackboard and printed the alphabet in enormous square capitals, turned to the class and asked,

К тому времени, как миссис Кошка позвонила в аптеку и заказала пилюли из сушеных мышей в шоколаде, весь класс так и корчился от смеха. Мисс Кэролайн, видно, было невдомёк, что её ученики - мальчишки в рваных рубашках и девчонки в платьях из мешковины - все, кто, едва научившись ходить, уже собирают хлопок и задают корм свиньям, не очень восприимчивы к изящной словесности. Дочитав до конца, она сказала: – Какая милая сказка, не правда ли, дети? Потом подошла к доске, огромными печатными буквами выписала на ней весь алфавит и, обернувшись к классу, спросила: