When I came home to West Egg that night I was afraid for a moment that my house was on fire. Two o'clock and the whole corner of the peninsula was blazing with light, which fell unreal on the shrubbery and made thin elongating glints upon the roadside wires. Turning a corner, I saw that it was Gatsby's house, lit from tower to cellar. At first I thought it was another party, a wild rout that had resolved itself into "hide-and-go-seek" or "sardines-in-the-box" with all the house thrown open to the game.

Когда я в ту ночь возвратился в Уэст-Эгг из Нью-Йорка, я было испугался, что у меня в доме пожар. Два часа ночи, а вся оконечность мыса ярко освещена, кусты выступают из мглы, точно призраки, на телеграфных проводах играют длинные блики света. Но такси свернуло за угол, и я увидел, что это вилла Гэтсби сияет всеми огнями от башен до погребов. Сперва я решил, что происходит очередное сборище и разгулявшиеся гости, затеяв игру в прятки или в "море волнуется", распространились по всем этажам.

But there wasn't a sound. Only wind in the trees, which blew the wires and made the lights go off and on again as if the house had winked into the darkness. As my taxi groaned away I saw Gatsby walking toward me across his lawn. "Your place looks like the World's Fair," I said. "Does it?" He turned his eyes toward it absently. "I have been glancing into some of the rooms. Let's go to Coney Island, old sport. In my car." "It's too late." "Well, suppose we take a plunge in the swimming-pool?

Но уж очень тихо было кругом. Только ветер гудел в проводах, и огни то меркли, то снова вспыхивали, как будто дом подмигивал ночи. Такси с кряхтением отъехало от моего крыльца, и тут я увидел Гэтсби, который быстро шел по газону, направляясь ко мне. — Ваш дом выглядит как павильон Всемирной выставки, — сказал я ему. — В самом деле? — Он рассеянно оглянулся — Мне вздумалось пройтись по комнатам. Знаете что, старина, давайте прокатимся на Кони-Айленд. В моей машине. — Поздно уже. — Тогда, может, поплаваем в бассейне?

I haven't made use of it all summer." "I've got to go to bed." "All right." He waited, looking at me with suppressed eagerness. "I talked with Miss Baker," I said after a moment, "I'm going to call up Daisy tomorrow and invite her over here to tea." "Oh, that's all right," he said carelessly. "I don't want to put you to any trouble." "What day would suit you?" "What day would suit you?" he corrected me quickly. "I don't want to put you to any trouble, you see."

Я за все лето ни разу не искупался. — Мне пора спать. — Ну, как хотите. Он ждал, глядя на меня с плохо скрытым нетерпением. — Мисс Бейкер говорила со мной, — сказал я наконец — Завтра я позвоню Дэзи и приглашу ее на чашку чая. — А, очень мило, — сказал он небрежно. — Только мне не хотелось бы причинять вам беспокойство. — В какой день вам удобно? — В какой день удобно вам, — поспешил он поправить. — Я, право же, не хотел бы причинять вам беспокойство.

"How about the day after tomorrow?" He considered for a moment. Then, with reluctance: "I want to get the grass cut," he said. We both looked at the grass—there was a sharp line where my ragged lawn ended and the darker, well-kept expanse of his began. I suspected that he meant my grass. "There's another little thing," he said uncertainly, and hesitated. "Would you rather put it off for a few days?" I asked. "Oh, it isn't about that. At least—" He fumbled with a series of beginnings.

— Ну, скажем послезавтра? Подойдет? Он с минуту раздумывал. Потом неуверенно заметил: — Надо бы подстричь газон. Мы оба посмотрели туда, где четко обозначилась граница моего участка, заросшего лохматой травой, а дальше темнела ухоженная гладь его владений. Я заподозрил, что речь идет о моем газоне. — И потом еще кое-что… — Он запнулся в нерешительности. — Так, может быть, отложим на несколько дней? — Да нет, я не о том. То есть… — Он стал мямлить в поисках подходящего начала.

"Why, I thought—why, look here, old sport, you don't make much money, do you?" "Not very much." This seemed to reassure him and he continued more confidently. "I thought you didn't if you'll pardon my -.- you see, I carry on a little business on the side, a sort of side line, you understand. And I thought that if you don't make very much—You're selling bonds, aren't you, old sport?" "Trying to." "Well, this would interest you. It wouldn't take up much of your time and you might pick up a nice bit of money.

— Видите ли, мне пришло в голову. Дело в том, что… Вы ведь, кажется, немного зарабатываете, старина? — Совсем немного. Мой ответ словно придал ему духу, и он продолжал более доверительным тоном. — Я так и думал. Вы уж извините, если я… Видите ли, я тут затеял кое-что — так, между делом, понимаете. И вот мне пришло в голову, поскольку вы зарабатываете не очень много… Вы ведь занимаетесь реализацией ценных бумаг, верно? — Пытаюсь во всяком случае. — Так для вас это может представить интерес. Много времени не займет, а заработать можно неплохо.

It happens to be a rather confidential sort of thing." I realize now that under different circumstances that conversation might have been one of the crises of my life. But, because the offer was obviously and tactlessly for a service to be rendered, I had no choice except to cut him off there. "I've got my hands full," I said. "I'm much obliged but I couldn't take on any more work." "You wouldn't have to do any business with Wolfsheim." Evidently he thought that I was shying away from the "gonnegtion" mentioned at lunch, but I assured him he was wrong.

Но понимаете, дело в некотором роде конфиденциальное. Теперь я хорошо понимаю, что при других обстоятельствах этот разговор мог бы всю мою жизнь повернуть по-иному. Но предложение так явно и так бестактно было сделано в благодарность за услугу, что мне оставалось только одно — отказаться. — К сожалению, не смогу, — сказал я. — У меня решительно нет времени на дополнительную работу. — Вам не придется иметь дело с Вулфшимом. — Он, видно, решил, что меня смущает перспектива "кхонтактов", о которых шла речь за завтраком, но я заверил его, что он ошибается.