THE menial staff of the Park Lane Hospital for the Dying consisted of one hundred and sixty-two Deltas divided into two Bokanovsky Groups of eighty-four red headed female and seventy-eight dark dolycho-cephalic male twins, respectively. At six, when their working day was over, the two Groups assembled in the vestibule of the Hospital and were served by the Deputy Sub-Bursar with their soma ration. From the lift the Savage stepped out into the midst of them. But his mind was elsewhere-with death, with his grief, and his remorse; me-chanicaly, without consciousness of what he was doing, he began to shoulder his way through the crowd.

Низший обслуживающий персонал Парк-лейнской умиральницы состоял из двух групп Бокановского, а именно из восьмидесяти четырех светло-рыжих дельтовичек и семидесяти восьми чернявых длинноголовых дельтовиков. В шесть часов, когда заканчивался их рабочий день, обе эти близнецовые группы собирались в вестибюле умиральницы, и помощник подказначея выдавал им дневную порцию сомы. Выйдя из лифта, Дикарь очутился в их гуще. Но мыслями его по-прежнему владели смерть, скорбь, раскаяние; рассеянно и машинально он стал проталкиваться сквозь толпу.

"Who are you pushing? Where do you think you're going?" High, low, from a multitude of separate throats, only two voices squeaked or growled. Repeated indefinitely, as though by a train of mirrors, two faces, one a hairless and freckled moon haloed in orange, the other a thin, beaked bird-mask, stubbly with two days' beard, turned angrily towards him. Their words and, in his ribs, the sharp nudging of elbows, broke through his unawareness. He woke once more to external reality, looked round him, knew what he saw-knew it, with a sinking sense of horror and disgust, for the recurrent delir- ium of his days and nights, the nightmare of swarming indistinguishable sameness.

— Чего толкается? Куда он прется? Из множества ртов (с двух уровней — повыше и пониже) звучали всего лишь два голоса — тоненький и грубый. Бесконечно повторяясь, точно в коридоре зеркал, два лица — гладкощекий, веснушчатый лунный лик в оранжевом облачке волос и узкая, клювастая, со вчера небритая физиономия — сердито поворачивались к нему со всех сторон. Ворчанье, писк, острые локти дельт, толкающие под ребра, заставили его очнуться. Он огляделся и с тошнотным чувством ужаса и отвращения увидел, что снова его окружает неотвязный бред, круглосуточный кошмар роящейся, неразличимой одинаковости.

Twins, twins. ... Like maggots they had swarmed defil-ingly over the mystery of Linda's death. Maggots again, but larger, full grown, they now crawled across his grief and his repentance. He halted and, with bewildered and horrified eyes, stared round him at the khaki mob, in the midst of which, overtopping it by a full head, he stood. "How many goodly creatures are there here!" The singing words mocked him derisively. "How beauteous mankind is! O brave new world ..." "Soma distribution!" shouted a loud voice.

Близнецы, близнецы… Червячками кишели они в палате Линды, оскверняя таинство ее смерти. И здесь опять кишат, но уже взрослыми червями, ползают по его горю и страданию. Он остановился, испуганными глазами окинул эту одетую в хаки толпу, над которой возвышался на целую голову. "Сколько вижу я красивых созданий! — поплыли в памяти, дразня и насмехаясь, поющие слона.  — Как прекрасен род людской! О дивный новый мир…" — Начинаем раздачу сомы! — объявил громкий голос. 

"In good order, please. Hurry up there." A door had been opened, a table and chair carried into the vestibule. The voice was that of a jaunty young Alpha, who had entered carrying a black iron cash-box. A murmur of satisfaction went up from the expectant twins. They forgot all about the Savage. Their attention was now focused on the black cash-box, which the young man had placed on the table, and was now in process of unlocking. The lid was lifted. "Oo-oh!" said all the hundred and sixty-two simultaneously, as though they were looking at fireworks.

— Прошу в порядке очереди. Без задержек. В боковую дверь уже внесли столик и стул. Объявивший о раздаче бойкий молодой альфовик принес с собой черный железный сейфик. Толпа встретила раздатчика негромким и довольным гулом. О Дикаре уже забыли. Внимание сосредоточилось на черном ящике, поставленном на стол. Альфовик отпер его. Поднял крышку. — О-о! — выдохнули разом все сто шестьдесят две дельты, точно перед ними вспыхнул фейерверк.

The young man took out a handful of tiny pill-boxes. "Now," he said peremptorily, "step forward, please. One at a time, and no shoving." One at a time, with no shoving, the twins stepped forward. First two males, then a female, then another male, then three females, then ... The Savage stood looking on. "O brave new world, O brave new world ..." In his mind the singing words seemed to change their tone. They had mocked him through his misery and remorse, mocked him with how hideous a note of cynical derision!

Раздатчик вынул горсть коробочек. — Ну-ка, — сказал он повелительно, — прошу подходить. По одному, без толкотни. По одному и без толкотни близнецы стали подходить. Двое чернявых, рыжая, еще чернявый, за ним три рыжие, за ними… Дикарь все глядел. "О дивный мир! О дивный новый мир…" Поющие слова зазвучали уже по-иному. Уже не насмешкой над ним, горюющим и кающимся, не злорадной и наглой издевкой.

Fiendishly laughing, they had insisted on the low squalor, the nauseous ugliness of the nightmare. Now, suddenly, they trumpeted a call to arms. "O brave new world!" Miranda was proclaiming the possibility of loveliness, the possibility of transforming even the nightmare into something fine and noble. "O brave new world!" It was a challenge, a command. "No shoving there now!" shouted the Deputy Sub-Bursar in a fury. He slammed down he lid of his cash-box. "I shall stop the distribution unless I have good behaviour."

Не дьявольским смехом, усугубляющим гнусное убожество, тошное уродство кошмара. Теперь они вдруг зазвучали трубным призывом к обновлению, к борьбе. "О дивный новый мир!" Миранда возвещает, что мир красоты возможен, что даже этот кошмар можно преобразить в нечто прекрасное и высокое. "О дивный новый мир!" Это призыв, приказ. — Кончайте толкотню! — гаркнул альфовик. Захлопнул крышку ящика.  — Я прекращу раздачу, если не восстановится порядок.