Lights flicked on and house-doors opened all down the street, to watch the carnival set up. Montag and Beatty stared, one with dry satisfaction, the other with disbelief, at the house before them, this main ring in which torches would be juggled and fire eaten. "Well," said Beatty, "now you did it. Old Montag wanted to fly near the sun and now that he's burnt his damn wings, he wonders why. Didn't I hint enough when I sent the Hound around your place?" Montag's face was entirely numb and featureless; he felt his head turn like a stone carving to the dark place next door, set in its bright borders of flowers.

В домах вдоль улицы зажигались огни, распахивались двери. Люди выбегали посмотреть на праздник огня. Битти и Монтэг глядели, один с сдержанным удовлетворением, другой не веря своим глазам, на дом, которому суждено было стать главной ареной представления: здесь будут жонглировать факелами и глотать пламя. - Ну вот,- промолвил Битти,- вы добились своего. Старина Монтэг вздумал взлететь к солнцу, и теперь, когда ему обожгло крылышки, он недоумевает, как это могло случиться. Разве я не предупредил вас достаточно ясно, когда подослал пса к вашим дверям? Застывшее лицо Монтэга ничего не выражало, он почувствовал, как его голова медленно и тяжело, словно каменная, повернулась в сторону соседнего дома - темного и мрачного среди окружавших его ярких цветочных клумб.

Beatty snorted. "Oh, no! You weren't fooled by that little idiot's routine, now, were you? Flowers, butterflies, leaves, sunsets, oh, hell! It's all in her file. I'll be damned. I've hit the bullseye. Look at the sick look on your face. A few grass-blades and the quarters of the moon. What trash. What good did she ever do with all that?" Montag sat on the cold fender of the Dragon, moving his head half an inch to the left, half an inch to the right, left, right, left right, left .... "She saw everything.

Битти презрительно фыркнул: - Э, бросьте! Неужто вас одурачила эта маленькая сумасбродка со своим избитым репертуаром? А, Монтэг? Цветочки, листочки, мотыльки, солнечный закат. Знаем, знаем! Все записано в ее карточке. Эгэ! Да я, кажется, попал в точку! Достаточно поглядеть на ваше потерянное лицо. Несколько травинок и лунный серп! Экая чушь! И что хорошего она всем этим сделала? Монтэг присел на холодное крыло Саламандры. Он несколько раз повернул свою одеревеневшую голову, вправо - влево, вправо - влево... - Она все видела.

She didn't do anything to anyone. She just let them alone." "Alone, hell ! She chewed around you, didn't she? One of those damn do-gooders with their shocked, holier-than-thou silences, their one talent making others feel guilty. God damn, they rise like the midnight sun to sweat you in your bed!" The front door opened; Mildred came down the steps, running, one suitcase held with a dream-like clenching rigidity in her fist, as a beetle-taxi hissed to the curb. "Mildred! " She ran past with her body stiff, her face floured with powder, her mouth gone, without lipstick.

Она никому ничего не сделала. Она никого не трогала... - Не трогала! Как бы не так! А возле вас она не вертелась? Ох уж эти мне любители делать добро, с их святейшими минами, с их высокомерным молчанием и единственным талантом: заставлять человека ни с того ни с сего чувствовать себя виноватым. Черт бы их всех побрал! Красуются, словно солнце в полночь, чтобы тебе и в постели покоя не было! Дверь дома отворилась, по ступенькам сбежала Милдред, сжимая чемодан в закостеневшей руке. Со свистом затормозив, у тротуара остановилось такси. - Милдред! Она пробежала мимо, прямая и застывшая,- лицо белое от пудры, рта нет - забыла накрасить губы.

"Mildred, you didn't put in the alarm!" She shoved the valise in the waiting beetle, climbed in, and sat mumbling, "Poor family, poor family, oh everything gone, everything, everything gone now ...." Beatty grabbed Montag's shoulder as the beetle blasted away and hit seventy miles an hour, far down the street, gone. There was a crash like the falling parts of a dream fashioned out of warped glass, mirrors, and crystal prisms. Montag drifted about as if still another incomprehensible storm had turned him, to see Stoneman and Black wielding axes, shattering windowpanes to provide cross-ventilation.

- Милдред, неужели это ты дала сигнал тревоги? Она сунула чемодан в машину и опустилась на сиденье, бормоча как во сне: - Бедные мои "родственники", бедняжки, бедняжки! Все погибло, все, все теперь погибло... Битти схватил Монтэга за плечо. Машина рванула и, сразу же набрав скорость до семидесяти миль в час, исчезла в конце улицы. Раздался звон. как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из граненого стекла, зеркал и хрустальных призм. Монтэг машинально повернулся - его словно подтолкнуло неведомо откуда налетевшим вихрем. И он увидел, что Стоунмен и Блэк, размахивая топорами, крушат оконные рамы, давая простор сквозняку.

The brush of a death's-head moth against a cold black screen. "Montag, this is Faber. Do you hear me? What is happening "This is happening to me," said Montag. "What a dreadful surprise," said Beatty. "For everyone nowadays knows, absolutely is certain, that nothing will ever happen to me. Others die, I go on. There are no consequences and no responsibilities. Except that there are. But let's not talk about them, eh? By the time the consequences catch up with you, it's too late, isn't it, Montag?"

Шорох крыльев ночной бабочки, бьющейся о холодную черную преграду. - Монтэг, это я - Фабер. Вы слышите меня? Что случилось? - Теперь это случилось со мной,- ответил Монтэг. - Ах, скажите, какая неожиданность!- воскликнул Битти.- В наши дни всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может случиться. Другие умирают, но я живу. Для меня, видите ли, нет ни последствий, ни ответственности. Но только они есть, вот в чем беда. Впрочем, что об этом толковать! Когда уж дошло до последствий, так разговаривать поздно, правда, Монтэг?

"Montag, can you get away, run?" asked Faber. Montag walked but did not feel his feet touch the cement and then the night grasses. Beatty flicked his igniter nearby and the small orange flame drew his fascinated gaze. "What is there about fire that's so lovely? No matter what age we are, what draws us to it?" Beatty blew out the flame and lit it again. "It's perpetual motion; the thing man wanted to invent but never did. Or almost perpetual motion. If you let it go on, it'd burn our lifetimes out.

- Монтэг, можете вы спастись? Убежать?- спрашивал Фабер. Монтэг медленно шел к дому, но не чувствовал, как его ноги ступают сперва по цементу дорожки, потом по влажной ночной траве. Где-то рядом Битти щелкнул зажигалкой, и глаза Монтэга, как зачарованные, при-ковались к оранжевому язычку пламени. - Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечет к нему и старого и малого?- Битти погасил и снова зажег маленькое пламя.- Огонь - это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он бы горел, не угасая, в течение всей нашей жизни.