They read the long afternoon through, while the cold November rain fell from the sky upon the quiet house. They sat in the hall because the parlour was so empty and grey-looking without its walls lit with orange and yellow confetti and sky-rockets and women in gold-mesh dresses and men in black velvet pulling one-hundred-pound rabbits from silver hats. The parlour was dead and Mildred kept peering in at it with a blank expression as Montag paced the floor and came back and squatted down and read a page as many as ten times, aloud. " 'We cannot tell the precise moment when friendship is formed.

Весь долгий день они читали, а холодный ноябрьский дождь падал с неба на притихший дом. Они читали в передней. Гостиная казалась пустой и серой. На ее умолкших стенах не играла радуга конфетти, не сверкали огнями фейерверки, не было женщин в платьях из золотой мишуры, и мужчины в черных бархатных костюмах не извлекали стофунтовых кроликов из серебряных цилиндров. Гостиная была мертва. И Милдред с застывшим, лишенным выражения лицом то и дело поглядывала на молчавшие стены, а Монтэг то беспокойно шагал по комнате, то опять опускался на корточки и по нескольку раз перечитывал вслух какую-нибудь страницу.

As in filling a vessel drop by drop, there is at last a drop which makes it run over, so in a series of kindnesses there is at last one which makes the heart run over.'" Montag sat listening to the rain. "Is that what it was in the girl next door? I've tried so hard to figure." "She's dead. Let's talk about someone alive, for goodness' sake." Montag did not look back at his wife as he went trembling along the hall to the kitchen, where he stood a long .time watching the rain hit the windows before he came back down the hall in the grey light, waiting for the tremble to subside. He opened another book. " 'That favourite subject, Myself."' He squinted at the wall. " 'The favourite subject, Myself."'

"Трудно сказать, в какой именно момент рождается дружба. Когда по капле наливаешь воду в сосуд, бывает какая-то одна, последняя капля, от которой он вдруг переполняется, и влага переливается через край, так и здесь в ряде добрых поступков какой-то один вдруг переполняет сердце". Монтэг сидел, прислушиваясь к шуму дождя. - Может быть, это-то и было в той девушке, что жила рядом с нами? Мне так хотелось понять ее. - Она же умерла. Ради бога, поговорим о ком-нибудь живом. Не взглянув на жену, Монтэг, весь дрожа, как в ознобе, вышел в кухню. Он долго стоял там, глядя в окно на дождь, хлеставший по стеклам. Когда дрожь унялась, он вернулся в серый сумрак передней и взял новую книгу: - "Наша излюбленная тема: о Себе". - Прищурившись, он поглядел на стену. - "Наша излюбленная тема: о Себе".

"I understand that one," said Mildred. "But Clarisse's favourite subject wasn't herself. It was everyone else, and me. She was the first person in a good many years I've really liked. She was the first person I can remember who looked straight at me as if I counted." He lifted the two books. "These men have been dead a long time, but I know their words point, one way or another, to Clansse." Outside the front door, in the rain, a faint scratching. Montag froze. He saw Mildred thrust herself back to the wall and gasp. "I shut it off."

- Вот это мне понятно,- сказала Милдред. - Но для Клариссы это вовсе не было излюбленной темой. Она любила говорить о других, обо мне. Из всех, кого я встречал за много, много лет, она первая мне по-настоящему понравилась. Только она одна из всех, кого я помню, смотрела мне прямо в глаза - так, словно я что-то значу. Он поднял с полу обе книги, которые только что читал. - Эти люди умерли много лет назад, но я знаю, что все написанное ими здесь так или иначе связано с Клариссой. Снаружи, под дождем, что-то тихо заскреблось в дверь. Монтэг замер. Милдред, вскрикнув, прижалась к стене.

"Someone—the door—why doesn't the door-voice tell us—" Under the door-sill, a slow, probing sniff, an exhalation of electric steam. Mildred laughed. "It's only a dog, that's what! You want me to shoo him away?" "Stay where you are!" Silence. The cold rain falling. And the smell of blue electricity blowing under the locked door. "Let's get back to work," said Montag quietly. Mildred kicked at a book. "Books aren't people. You read and I look around, but there isn't anybody!" He stared at the parlour that was dead and grey as the waters of an ocean that might teem with life if they switched on the electronic sun.

- Кто-то за дверью... Почему молчит рупор? - Я его выключил. За дверью слышалось слабое пофыркивание, легкое шипение электрического пара. Милдред рассмеялась. - Да это просто собака!.. Только и всего! Прогнать ее? - Не смей! Сиди! Тишина. Там, снаружи, моросящий холодный дождь. А из-под запертой двери - тонкий запах голубых электрических разрядов. - Продолжим,- спокойно сказал Монтэг. Милдред отшвырнула книгу ногой. - Книги - это не люди. Ты читаешь, а я смотрю кругом, и никого нет! Он глянул на стены гостиной: мертвые и серые, как воды океана, который, однако, готов забурлить жизнью, стоит только включить электронное солнце.

"Now," said Mildred, "my 'family' is people. They tell me things; I laugh, they laugh! And the colours!" "Yes, I know." "And besides, if Captain Beatty knew about those books—" She thought about it. Her face grew amazed and then horrified. "He might come and bum the house and the 'family.' That's awful! Think of our investment. Why should I read? What for?" "What for! Why!" said Montag. "I saw the damnedest snake in the world the other night. It was dead but it was alive. It could see but it couldn't see.

- А вот "родственники" - это живые люди. Они мне что-то говорят, я смеюсь, они смеются. А краски! - Да. Я знаю. - А кроме того, если брандмейстер Битти узнает об этих книгах...- Она задумалась. На лице ее отразилось удивление, потом страх. - Он может прийти сюда, сжечь дом, "родственников", все! О, какой ужас! Подумай, сколько денег мы вложили во все это! Почему я должна читать книги? Зачем? - Почему? Зачем?- воскликнул Монтэг.- Прошлой ночью я видел змею. Отвратительней ее нет ничего на свете! Она была как будто мертвая и вместе с тем живая. Она могла смотреть, но она не видела.