This tale grew in the telling, until it became a history of the Great War of the Ring and included many glimpses of the yet more ancient history that preceded it. It was begun soon after The Hobbit was written and before its publication in 1937; but I did not go on with this sequel, for I wished first to complete and set in order the mythology and legends of the Elder Days, which had then been taking shape for some years. I desired to do this for my own satisfaction, and I had little hope that other people would be interested in this work, especially since it was primarily linguistic in inspiration and was begun in order to provide the necessary background of 'history' for Elvish tongues.

Эта сказка возникла в устных рассказах, пока не стала историей Великой Войны Кольца, включая множество экскурсов в более древние времена. Она начала создаваться после того, как был написан "Хоббит", и по его первой публикации в 1937 году: но я не торопился с продолжением, потому что хотел прежде собрать и привести в порядок мифологию и легенды древних дней, а для этого потребовалось несколько лет. Я делал это для собственного удовольствия и мало надеялся, что другие люди заинтересуются моей работой, особенно потому что она была преимущественно лингвистической по побуждениям и возникла из необходимости привести в порядок мои отрывочные сведения о языках эльфов.

When those whose advice and opinion I sought corrected little hope to no hope, I went back to the sequel, encouraged by requests from readers for more information concerning hobbits and their adventures. But the story was drawn irresistibly towards the older world, and became an account, as it were, of its end and passing away before its beginning and middle had been told. The process had begun in the writing of The Hobbit, in which there were already some references to the older matter: Elrond, Gondolin, the High-elves, and the orcs, as well as glimpses that had arisen unbidden of things higher or deeper or darker than its surface: Durin, Moria, Gandalf, the Necromancer, the Ring. The discovery of the significance of these glimpses and of their relation to the ancient histories revealed the Third Age and its culmination in the War of the Ring.

Когда те, чьими советами и поддержкой я пользовался, заменили выражение "малая надежда" на "никакой надежды", я вернулся к продолжению, подбадриваемый требованиями читателей сообщить больше информации, касающейся хоббитов и их приключений. Но мой рассказ, все более углубляясь в прошлое, все не мог кончиться. Процесс этот начался при написании "Хоббита", в котором были упоминания о более давних событиях: Элронд, Гондолин, перворожденные эльфы, орки, словно проблески на фоне более недавних событий: Дурин (Дьюрин, Дарин - варианты написания), Мория, Гэндальф, Некромант, Кольцо. Постепенно раскрытие значения этих упоминаний в их отношении к древней истории раскрывало Третью эпоху и ее кульминацию в войне Кольца.

Those who had asked for more information about hobbits eventually got it, but they had to wait a long time; for the composition of The Lord of the Rings went on at intervals during the years 1936 to 1949, a period in which I had many duties that I did not neglect, and many other interests as a learner and teacher that often absorbed me. The delay was, of course, also increased by the outbreak of war in 1939, by the end of which year the tale had not yet reached the end of Book One. In spite of the darkness of the next five years I found that the story could not now be wholly abandoned, and I plodded on, mostly by night, till I stood by Balin's tomb in Moria. There I halted for a long while. It was almost a year later when I went on and so came to Lothlorien and the Great River late in 1941. In the next year I wrote the first drafts of the matter that now stands as Book Three, and the beginnings of chapters I and III of Book Five; and there as the beacons flared in Anorien and Théoden came to Harrowdale I stopped. Foresight had failed and there was no time for thought.

Те, кто просил больше информации о хоббитах, постепенно получили ее, но им пришлось долго ждать: создание "Властелина Колец" заняло интервал с 1936 по 1949 год, период, когда у меня было множество обязанностей, которыми я не мог пренебречь, и мои собственные интересы в качестве преподавателя и лектора поглощали меня. Отсрочка еще более удлинилась из-за начавшейся в 1939 году войны: к ее окончанию я едва достиг конца первой книги. Несмотря на трудные пять военных лет, я понял, что не могу совершенно отказаться от своего рассказа, и продолжал работать, большей частью по ночам, пока не оказался у могилы Балина в Мории. Здесь я надолго задержался. Почти год спустя я возобновил работу и к концу 1941 года добрался до Лориена и Великой Реки. В следующем году я набросал первые главы того, что сейчас является книгой третьей, а также начало первой и пятой глав пятой книги. Здесь я снова остановился. Предвидеть будущее оказалось невозможно, и не было времени для раздумий.

It was during 1944 that, leaving the loose ends and perplexities of a war which it was my task to conduct, or at least to report, I forced myself to tackle the journey of Frodo to Mordor. These chapters, eventually to become Book Four, were written and sent out as a serial to my son, Christopher, then in South Africa with the RAF. Nonetheless it took another five years before the tale was brought to its present end; in that time I changed my house, my chair, and my college, and the days though less dark were no less laborious. Then when the 'end' had at last been reached the whole story had to be revised, and indeed largely re-written backwards. And it had to be typed, and re-typed: by me; the cost of professional typing by the ten-fingered was beyond my means.

В 1944 году, позавязав все узлы и пережив все затруднения войны, которые я считаю своей обязанностью решить, или, по крайней мере, попытаться решить, и начал рассказывать о путешествии Фродо в Мордор. Эти главы, постепенно выраставшие в книгу четвертую, писались и посылались по частям моему сыну Кристоферу в Южную Америку при помощи английских военно-воздушных сил. Тем не менее, потребовалось еще пять лет для завершения сказки: за это время я сменил дом, работу, дни эти, хотя и не были менее мрачными, оставались очень напряженными. Затем всю сказку нужно было перечитать, переработать. Напечатать и перепечатать. Я делал это сам: у меня не было средств для найма профессиональной машинистки.