THE HOUSE, AT LAST, was livable again. Even more so than before, in fact, for he had finally taken three days and soundproofed the walls. Now they could scream and howl all they wanted and he didn't have to listen to them. He especially liked not having to listen to Ben Cortman any more. It had all taken time and work. First of all was the matter of a new car to replace the one they'd destroyed. This had been more difficult than he'd imagined. He had to get over to Santa Monica to the only Willys store he knew about.

И вот его дом наконец снова ожил. Даже более того: с тех пор как он потратил три дня и звукоизолировал стены, они могли там вопить и выть сколько угодно, и не было больше нужды слушать их вопли. Наибольшее удовольствие ему доставляло, конечно, молчание Бена Кортмана - по крайней мере его не было слышно. Все это требовало труда и времени. В первую очередь пришлось раздобыть новую машину вместо той, что они уничтожили. Это оказалось не так просто, как казалось поначалу. Надо было добраться до Санта-Моники - там находился единственный в округе магазин "Виллис".

The Willys station wagons were the only ones he had had any experience with, and this didn' t seem quite the time to start experimenting. He couldn't walk to Santa Monica, so he had to try using one of the many cars parked around the neighborhood. But most of them were inoperative for one reason or another: a dead battery, a clogged fuel pump, no gasoline, flat tires. Finally, in a garage about a mile from the house, he found a car he could get started, and he drove quickly to Santa Monica to pick up another station wagon.

Джипы "виллис" были единственной маркой, с которой Роберт Нэвилль когда-либо имел дело, и в сложившейся ситуации вряд ли стоило экспериментировать. Добраться пешком до Санта-Моники было явно нереально, так что оставалось воспользоваться одной из машин, что можно было найти неподалеку на стоянках. Но большинство из них по той или иной причине были непригодны: севшие батареи, засоренный карбюратор, отсутствие бензина, продавленные покрышки. В конце концов в гараже примерно в миле от дома одна из них завелась, и он тут же отправился в Санта-Монику на поиски джипа.

He put a new battery in it, filled its tank with gasoline, put gasoline drums in the back, and drove home. He got back to the house about an hour before sunset. He made sure of that. Luckily the generator had not been ruined. The vampires apparently had no idea of its importance to him, for, except for a torn wire and a few cudgel blows, they had left it alone. He'd managed to fix it quickly the morning after the attack and keep his frozen foods from spoiling. He was grateful for that, because he was sure there were no places left where he could get more frozen foods now that electricity was gone from the city.

Там он подобрал себе то, что хотел. Сменив аккумулятор, заправив бак бензином, он закатил в кузов еще две полные бочки и отправился домой. Вернулся он примерно за час до сумерек, - действовал теперь только наверняка. К счастью, генератор остался цел. Похоже, что вампиры не осознали его значения и, после нескольких ударов дубиной, которую здесь же и бросили, оставили его в покое, и за это Роберт Нэвилль был им благодарен. Поломки были невелики, и он исправил их наутро после схватки, так что еду удалось уберечь от порчи. Это было немаловажно, поскольку вряд ли в городе еще где-нибудь сохранилась доброкачественная пища: электричества не было слишком давно.

For the rest of it, he had to straighten up the garage and clean out the debris of broken bulbs, fuses, wiring, plugs, solder, spare motor parts, and a box of seeds he'd put there once; he didn't remember just when. The washing machine they had ruined beyond repair, forcing him to replace it. But that wasn't hard. The worst part was mopping up all the gasoline they'd spilled from the drums. They'd really outdone themselves spilling gasoline, he thought irritably while he mopped it up. Inside the house, he had repaired the cracked plaster, and as an added fillip he had put up another wall mural to give a different appearance to the room.

Что касается остального, пришлось немало повозиться, выправляя металлическую обшивку гаража, выметая из гаража осколки бутылей, ламп, розеток, паяльников и предохранителей, куски проводов и припоя, изувеченные автомобильные запчасти. Среди всего этого был рассыпан ящик зерна, - когда и откуда он там взялся, Нэвилль не смог даже вспомнить. Стиральная машина была уничтожена полностью - пришлось ее заменить, это как раз было несложно. Труднее всего было избавиться от бензина, который они вылили из бочек. Должно быть, они устроили соревнования по расплескиванию бензина, - тоскливо думал он, собирая бензин половой тряпкой в ведро. Во всяком случае, здесь они нашли себе отдушину. В доме он подправил выкрошившуюся штукатурку и, в качестве последнего штриха, чтобы сменить обстановку, заменил картину на стене, заклеив ее новой.

He'd almost enjoyed all the work once it was started. It gave him something to lose himself in, something to pour all the energy of his still pulsing fury into. It broke the monotony of his daily tasks: the carrying away of bodies, the repairing of the house's exterior, the hanging of garlic. He drank sparingly during those days, managing to pass almost the entire day without a drink, even allowing his evening drinks to assume the function of relaxing night caps rather than senseless escape.

Однажды начав работу, он почти всегда получал от нее удовольствие. Теперь же работа давала ему возможность погрузиться, раствориться, дать выход бурлящей в нем безудержной энергии, она нарушала унылое однообразие будней: транспортировку тел, внешний ремонт дома после налетов, развешивание чеснока. Пил он теперь весьма умеренно. Почти весь день ему удавалось воздерживаться, лишь вечером он позволял себе выпить, - но не много, не до бесчувствия, а, скорее, в качестве профилактики, для расслабления, - пропустить стаканчик на ночь.

His appetite increased and he gained four pounds and lost a little belly. He even slept nights, a tired sleep without the dreams. For a day or so he had played with the idea of moving to some lavish hotel suite. But the thought of all the work he'd have to do to make it habitable changed his mind. No, he was all set in the house. Now he sat in the living room, listening to Mozart's Jupiter Symphony and wondering how he was to begin, where he was to begin his investigation. He knew a few details, but these were only landmarks above the basic earth of cause.

У него появился аппетит, исчез маленький животик, и он набрал около четырех фунтов. Теперь, утомившись за день, он крепко спал по ночам, без снов. Однажды ему пришла мысль переселиться в какой-нибудь шикарный отель. Но, размышляя в течение дня о том, что потребуется для налаживания жизни, он понял, что накрепко связан с этим домом. Сидя в гостиной и слушая "Jupiter simphony" Моцарта, он размышлял, где и как, с чего ему начать свои исследования. Скудный набор достоверных фактов, некоторые детали, уже известные ему, маячками обозначали область его интересов.