HIS FINGERS SHOOK AS he turned the ignition key. His hands gripped the wheel rigidly as he made a tight U turn and started back toward Gardena. What a fool he'd been! It must have taken at least an hour to reach the cemetery. He must have been in the crypt for hours. Then going to get that woman. Going to the market, drinking the tomato juice, going back to get the woman again. What time was it? Fool! Cold fear poured through his veins at the thought of them all waiting for him at his house. Oh, my God, and he'd left the garage door open!

Дрожащей рукой Роберт Нэвилль повернул ключ зажигания и, намертво вцепившись в баранку, с крутого разворота взял курс на Гардену. Как нелепо и глупо! По крайней мере час ушел на то, чтобы добраться до кладбища. Наверное, несколько часов он провел в склепе. Затем эта женщина. Зашел в лавку, пил томатный сок; возвращался, чтобы подобрать тело. Расход бензина показывал, что накатал он сегодня немало. Сколько же теперь времени? Кретин! - Страх холодил вены при мысли о том, что дома его встретят у дверей - они все. О, Боже! И дверь гаража осталась незапертой.

The gasoline, the equipment, the generator! A groan cut itself off in his throat as he jammed the gas pedal to the floor and the small station wagon leaped ahead, the speedometer needle fluttering, then moving steadily past the sixty-five mark, the seventy, the seventy-five. What if they were already waiting for him? How could he possibly get in the house? He forced himself to be calm. He mustn't go to pieces now; he had to keep himself in check. He'd get in. Don't worry, you'll get inside, he told himself. But he didn't see how.

А там бензин, инструменты... - И генератор!!! С тяжелым вздохом он вдавил педаль газа в пол, заставляя "виллис" вибрировать, набирая скорость. Стрелка спидометра прыгнула, затем медленно поползла, преодолела отметку шестидесяти пяти, потом семидесяти, потом семидесяти пяти миль в час. А что, если они уже ждут его? Как тогда попасть в дом? Он заставил себя успокоиться. Будь внимателен. Главное сейчас - не разбиться по дороге. Как-нибудь войдешь. Войдешь, не беспокойся, - убеждал он себя, хотя еще не мог понять, как.

One hand ran nervously through his hair. This is fine, fine, commented his mind. You go to all that trouble to preserve your existence, and then one day you just don't come back in time. Shut up! his mind snapped back at itself. But he could have killed himself for forgetting to wind his watch the night before. Don't bother killing yourself, his mind reflected, they'll be glad to do it for you. Suddenly he realized he was almost weak from hunger. The small amount of canned meat he'd eaten with the tomato juice had done nothing to alleviate hunger.

Нервным жестом он взъерошил себе волосы. Это здорово, просто здорово, - комментировал он про себя. - Столько труда и стараний - и зря?! Столько бороться за свое существование - только ради того, чтобы однажды не вернуться вовремя?! Заткнись! - оборвал он себя. - Забыть завести часы. Трудно даже придумать наказание... Ничего, они - придумают. У них, должно быть, уже все готово к встрече. Внезапно он почувствовал дикий голод, граничащий со слабостью, и сообразил, что голоден уже давно и банка мясных консервов, которую он вскрыл вместе с томатным соком, словно канула в никуда.

The silent streets flew past and he kept looking from side to side to see if any of them were appearing in the doorways. It seemed as if it were already getting dark, but that could have been imagination. It couldn't be that late, it couldn't be. He'd just gone hurtling past the corner of Western and Compton when he saw the man come running out of a building and shout at him. His heart was contracted in an icy hand as the man's cry fluttered in the air behind the car. He couldn't get any more speed out of the station wagon.

Мчась по пустынным улицам, он вглядывался в прилегающие дома, отыскивая взглядом какое-нибудь движение. Похоже, наступали сумерки, но это впечатление могло быть обманчиво. Не может быть так поздно, не может быть. Едва проскочив угол Вестерн и Комптона, он увидел между домов с криком выбегающего ему навстречу человека. Человек мелькнул и остался позади, но словно холодная рука сжала сердце этим криком, повисшим в воздухе. "Виллис" шел на пределе.

And now his mind began torturing him with visions of one of the tires going, the station wagon veering, leaping the curb and crashing into a house. His lips started to shake and he jammed them together to stop them. His hands on the wheel felt numb. He had to slow down at the corner of Cimarron. Out of the corner of an eye he saw a man come rushing out of a house and start chasing the car. Then, as he turned the corner with a screech of clinging tires, he couldn't hold back the gasp. They were all in front of his house, waiting.

Роберт Нэвилль вдруг представил себе, что сейчас спустит шина, его занесет и, перебросив через поребрик, разобьет о стену ближайшего дома. Уголки его губ дрогнули, и ему стоило усилия вновь овладеть собой. Руки на руле занемели. На углу Симаррон пришлось сбавить скорость. Боковым зрением он заметил выбежавшего из дома человека, устремившегося вслед за машиной. Вписавшись в поворот так, что покрышки визжали и звенели, он не удержал возгласа: все они уже ждали его перед домом.

A sound of helpless terror filled his throat. He didn't want to die. He might have thought about it, even contemplated it. But he didn't want to die. Not like this. Now he saw them all turn their white faces at the sound of the motor. Some more of them came running out of the open garage and his teeth ground together in impotent fury. What a stupid, brainless way to die! Now be saw them start running straight toward the station wagon, a line of them across the street. And; suddenly, he knew he couldn't stop.

Ужас безысходности сковал его разум. Он не хотел смерти. Думать и размышлять о ней - да. Но хотеть - нет. А такой - ни за что! Бледные лица обратились в его сторону, на шум мотора, несколько штук выбежали из гаража. Он стиснул зубы в бессильной злобе. Какой бессмысленный, глупый конец! Они побежали к "виллису", улица оказалась перекрыта. Он вдруг понял, что останавливаться нельзя.