It was dark when I opened my eyes again. Strange, stiff garments were upon my body; garments that cracked and powdered away from me as I rose to a sitting posture. I felt myself over from head to foot and from head to foot I was clothed, though when I fell unconscious at the little doorway I had been naked. Before me was a small patch of moonlit sky which showed through a ragged aperture. As my hands passed over my body they came in contact with pockets and in one of these a small parcel of matches wrapped in oiled paper.

Когда я вновь открыл глаза, было темно. Странные жесткие одеяния покрывали мое тело, одеяния, трещавшие и рассыпавшиеся в прах, когда я принял сидячее положение. Я ощупал себя с головы до ног, и с головы до ног я был одет, хотя когда я потерял сознание перед маленькой дверью, на мне ничего не было. Перед собой я видел узкую полоску освещенного луной неба, проглядывавшего через какое-то отверстие с изорванными краями. Ощупывая свое тело, я обратил внимание на карманы, и в одном из них нашел спички, завернутые в пергаментную бумагу.

One of these matches I struck, and its dim flame lighted up what appeared to be a huge cave, toward the back of which I discovered a strange, still figure huddled over a tiny bench. As I approached it I saw that it was the dead and mummified remains of a little old woman with long black hair, and the thing it leaned over was a small charcoal burner upon which rested a round copper vessel containing a small quantity of greenish powder. Behind her, depending from the roof upon rawhide thongs, and stretching entirely across the cave, was a row of human skeletons.

Я чиркнул одну из них, и ее слабое пламя осветило нечто похожее на глубокую пещеру, у стены которой я заметил странную безмолвную фигуру, скорчившуюся на небольшой скамье. Приблизившись, я увидел, что это мертвые, обратившиеся в мумию останки старой женщины с черными волосами, а перед ней стояла жаровня, над которой помещался круглый медный котел с зеленоватым порошком на дне. Позади нее на плетеных ремнях, свисавших с вышины и протянутых поперек всей пещеры, я увидел ряд человеческих скелетов.

From the thong which held them stretched another to the dead hand of the little old woman; as I touched the cord the skeletons swung to the motion with a noise as of the rustling of dry leaves. It was a most grotesque and horrid tableau and I hastened out into the fresh air; glad to escape from so gruesome a place. The sight that met my eyes as I stepped out upon a small ledge which ran before the entrance of the cave filled me with consternation. A new heaven and a new landscape met my gaze. The silvered mountains in the distance, the almost stationary moon hanging in the sky, the cacti-studded valley below me were not of Mars.

От поддерживающего ремня был протянут другой к мертвой руке маленькой старухи. Когда я прикоснулся к нему, скелеты закачались, шелестя, как сухие листья. Это было странное и ужасное зрелище, и я поспешил выбраться на свежий воздух из этого мрачного места. Зрелище, открывшееся моим глазам, когда я вышел на узкий карниз, тянувшийся перед входом в пещеру, исполнило меня изумлением. Новое небо и новый ландшафт представились моему взору. Серебристые горы вдали, почти неподвижная луна на небе, поросшая кактусами долина внизу - не принадлежали Марсу.

I could scarcely believe my eyes, but the truth slowly forced itself upon me—I was looking upon Arizona from the same ledge from which ten years before I had gazed with longing upon Mars. Burying my head in my arms I turned, broken, and sorrowful, down the trail from the cave. Above me shone the red eye of Mars holding her awful secret, forty-eight million miles away. Did the Martian reach the pump room? Did the vitalizing air reach the people of that distant planet in time to save them? Was my Dejah Thoris alive, or did her beautiful body lie cold in death beside the tiny golden incubator in the sunken garden of the inner courtyard of the palace of Tardos Mors, the jeddak of Helium?

Я с трудом верил своим глазам, но истина начинала понемногу брезжить в моем мозгу, - передо мной была Аризона и тот же самый узкий карниз, с которого десять лет назад я со страстным желанием глядел на Марс. Закрыв лицо руками, я отвернулся и пошел, разбитый и исполненный тоски, по тропинке от пещеры. Надо мной сиял красный глаз Марса, скрывавший свою ужасную тайну в сорока восьми миллионах миль от меня. Добрался ли марсианин до помещения с насосами? Успел ли живительный воздух достигнуть обитателей планеты вовремя, чтобы спасти их? Жива ли моя Дея Торис, или ее прекрасное охладевшее тело покоится рядом с маленьким золотым инкубатором в саду внутреннего двора дворца Тардоса Морса, джеддака Гелиума?

For ten years I have waited and prayed for an answer to my questions. For ten years I have waited and prayed to be taken back to the world of my lost love. I would rather lie dead beside her there than live on Earth all those millions of terrible miles from her. The old mine, which I found untouched, has made me fabulously wealthy; but what care I for wealth! As I sit here tonight in my little study overlooking the Hudson, just twenty years have elapsed since I first opened my eyes upon Mars. I can see her shining in the sky through the little window by my desk, and tonight she seems calling to me again as she has not called before since that long dead night, and I think I can see, across that awful abyss of space, a beautiful black-haired woman standing in the garden of a palace, and at her side is a little boy who puts his arm around her as she points into the sky toward the planet Earth, while at their feet is a huge and hideous creature with a heart of gold.

Десять лет я ждал и молил об ответе на мои вопросы. Десять лет я ждал и молил о том, чтобы вернуться в мир моей потерянной любви. И предпочитал лежать мертвым возле нее, чем жить на Земле, на расстоянии этих ужасных миллионов миль. Старый рудник, который я нашел нетронутым, доставил мне сказочное богатство. Но к чему было оно мне? В этот вечер, когда я сижу в моем маленьком кабинете с окнами на Гудзон, исполнилось ровно двадцать лет с тех пор, как я впервые открыл глаза на Марсе. Я вижу сквозь маленькое окно у моего стола, как Марс сияет на небе, но сегодня он как будто опять зовет меня, как еще никогда не звал со времени той мертвой ночи, и мне кажется, что я вижу сквозь неизмеримое пространство прекрасную черноволосую женщину в саду дворца, а рядом с ней маленького мальчика. Он обнял ее своими ручонками, она показывает ему на небе Планету Земля, а у их ног лежит огромное, страшное чудовище с золотым сердцем.

I believe that they are waiting there for me, and something tells me that I shall soon know.

Я верю, что они ждут меня, и что-то подсказывает мне, что я скоро опять увижу их.