For ten days the hordes of Thark and their wild allies were feasted and entertained, and, then, loaded with costly presents and escorted by ten thousand soldiers of Helium commanded by Mors Kajak, they started on the return journey to their own lands. The jed of lesser Helium with a small party of nobles accompanied them all the way to Thark to cement more closely the new bonds of peace and friendship. Sola also accompanied Tars Tarkas, her father, who before all his chieftains had acknowledged her as his daughter.

Десять дней орды тарка и его диких союзников отдыхали и пировали, а затем, нагруженные дорогими подарками и сопровождаемые десятью тысячами гелиумских воинов во главе с Морсом Каяком, двинулись в обратный путь к своим странам. Морс Каяк, джед меньшего Гелиума, с несколькими представителями высшей знати сопровождал их до самого Тарка, чтобы прочнее скрепить новые узы мира и дружбы. Сола тоже сопровождала своего отца, Тарса Таркаса, который в присутствии всех вождей признал ее своей дочерью.

Three weeks later, Mors Kajak and his officers, accompanied by Tars Tarkas and Sola, returned upon a battleship that had been dispatched to Thark to fetch them in time for the ceremony which made Dejah Thoris and John Carter one. For nine years I served in the councils and fought in the armies of Helium as a prince of the house of Tardos Mors. The people seemed never to tire of heaping honors upon me, and no day passed that did not bring some new proof of their love for my princess, the incomparable Dejah Thoris.

Через три недели Морс Каяк и его офицеры, а также Тарс Таркас и Сола возвратились на посланном за ними военном корабле, чтобы присутствовать при церемонии бракосочетания Деи Торис и Джона Картера. Девять лет прослужил я в советах и бился в армии Гелиума как принц дома Тардос Морса. Народ не уставал осыпать меня почестями, и не проходило дня без нового доказательства его любви к моей принцессе, несравненной Дее Торис.

In a golden incubator upon the roof of our palace lay a snow-white egg. For nearly five years ten soldiers of the jeddak's Guard had constantly stood over it, and not a day passed when I was in the city that Dejah Thoris and I did not stand hand in hand before our little shrine planning for the future, when the delicate shell should break. Vivid in my memory is the picture of the last night as we sat there talking in low tones of the strange romance which had woven our lives together and of this wonder which was coming to augment our happiness and fulfill our hopes.

В золотом инкубаторе на крыше нашего дворца лежало белоснежное яйцо. Почти пять лет десять солдат гвардии джеддака беспрерывно дежурили возле него, и когда я бывал в городе, не было дня, чтобы мы с Деей Торис не стояли рука об руку перед нагим маленьким алтарем, мечтая о том времени, когда разобьется тонкая-скорлупа. В моей памяти жива картина последней ночи, когда мы сидели там тихо, беседуя о том странном романтическом сплетении обстоятельств, которое связало наши жизни, и о таинстве, сулившем еще увеличить наше счастье и завершить наши надежды.

In the distance we saw the bright-white light of an approaching airship, but we attached no special significance to so common a sight. Like a bolt of lightning it raced toward Helium until its very speed bespoke the unusual. Flashing the signals which proclaimed it a dispatch bearer for the jeddak, it circled impatiently awaiting the tardy patrol boat which must convoy it to the palace docks. Ten minutes after it touched at the palace a message called me to the council chamber, which I found filling with the members of that body.

Вдали мы увидели ярко-белый свет приближавшегося воздушного корабля, но не придали особого значения такому обычному зрелищу. Молнией несся он к Гелиуму, и самая скорость его, в конце концов, показалась нам странной. Вспыхнули сигналы, означавшие, что на борту есть депеши для джеддака, и корабль начал нетерпеливо кружить в ожидании запоздавшей патрульной машины, которая должна была конвоировать его ко дворцу. Через десять минут после его спуска я был вызван в зал совета, куда уже спускались остальные члены собрания.

On the raised platform of the throne was Tardos Mors, pacing back and forth with tense-drawn face. When all were in their seats he turned toward us. "This morning," he said, "word reached the several governments of Barsoom that the keeper of the atmosphere plant had made no wireless report for two days, nor had almost ceaseless calls upon him from a score of capitals elicited a sign of response. "The ambassadors of the other nations asked us to take the matter in hand and hasten the assistant keeper to the plant.

По тронному залу ходил взад и вперед с озабоченным видом Тардос Морс. Когда все заняли свои места, он заговорил: - Сегодня утром, - начал он, - некоторым правительствам Барсума стало известно, что от начальника главной атмосферной станции уже два дня не поступало донесений по беспроволочному телеграфу. На почти беспрерывные вызовы из нескольких столиц не было дано никакого ответа. Послы других держав просили нас расследовать это дело и спешно командировать на станцию помощника начальника.

All day a thousand cruisers have been searching for him until just now one of them returns bearing his dead body, which was found in the pits beneath his house horribly mutilated by some assassin. "I do not need to tell you what this means to Barsoom. It would take months to penetrate those mighty walls, in fact the work has already commenced, and there would be little to fear were the engine of the pumping plant to run as it should and as they all have for hundreds of years now; but the worst, we fear, has happened.

Весь день тысяча крейсеров разыскивала его, лишь теперь один вернулся с его мертвым телом, найденным в подвале его дома и ужасно изуродованным неведомым убийцей. - Мне не приходится говорить вам, какое значение имеет это для Барсума. Нужны месяцы, чтобы проникнуть через мощные стены - эта работа уже на ходу, и не приходилось бы особенно тревожиться, если бы машины насосной установки работали исправно, как это было в течение столетий. Но случилось худшее, чего мы опасались.