The major-domo to whom I reported had been given instructions to station me near the person of the jeddak, who, in time of war, is always in great danger of assassination, as the rule that all is fair in war seems to constitute the entire ethics of Martian conflict. He therefore escorted me immediately to the apartment in which Than Kosis then was. The ruler was engaged in conversation with his son, Sab Than, and several courtiers of his household, and did not perceive my entrance.

Мажордом, к которому я направился, имел распоряжение поместить меня близ особы джеддака, подвергающегося во время войны особенно сильной опасности. По существующим на Марсе правилам, во время войны все было позволено. Он немедленно проводил меня в апартаменты, где находился Тзэн Козис. Правитель был занят беседой со своим сыном Саб Тзэном, несколькими родственниками и придворными, и не заметил моего прихода.

The walls of the apartment were completely hung with splendid tapestries which hid any windows or doors which may have pierced them. The room was lighted by imprisoned rays of sunshine held between the ceiling proper and what appeared to be a ground-glass false ceiling a few inches below. My guide drew aside one of the tapestries, disclosing a passage which encircled the room, between the hangings and the walls of the chamber. Within this passage I was to remain, he said, so long as Than Kosis was in the apartment.

Стены комнаты были совершенно закрыты роскошными драпировками, которые закрывали все окна и двери. Комната освещалась солнечными лучами, которые были заключены между стоящим потолком и вторым, находившимся на несколько вершков ниже и сделанным из толстого стекла. Мой проводник откинул один из ковров, открывая проход, который шел вдоль комнаты между ее стенами и висящими драпировками. Я должен был, по его словам, оставаться в проходе до тех пор, пока, Тзэн Козис находится в комнате.

When he left I was to follow. My only duty was to guard the ruler and keep out of sight as much as possible. I would be relieved after a period of four hours. The major-domo then left me. The tapestries were of a strange weaving which gave the appearance of heavy solidity from one side, but from my hiding place I could perceive all that took place within the room as readily as though there had been no curtain intervening. Scarcely had I gained my post than the tapestry at the opposite end of the chamber separated and four soldiers of The Guard entered, surrounding a female figure.

Когда он выйдет, я должен последовать за ним. Единственной моей обязанностью было охранять особу правителя и возможно меньше попадаться ему на глаза. Через четыре часа я буду сменен. Сказав это, мажордом покинул меня. Драпировки были из странной ткани, которая казалась тяжелой и плотной с одной стороны, но со своего места я мог видеть все, что делалось в комнате, будто не существовало отделяющих меня занавесок. Едва я занял свой пост, как драпировки на противоположном от меня краю комнаты зашевелились и в комнату вошли четыре гвардейца, окруживших женскую фигуру.

As they approached Than Kosis the soldiers fell to either side and there standing before the jeddak and not ten feet from me, her beautiful face radiant with smiles, was Dejah Thoris. Sab Than, Prince of Zodanga, advanced to meet her, and hand in hand they approached close to the jeddak. Than Kosis looked up in surprise, and, rising, saluted her. "To what strange freak do I owe this visit from the Princess of Helium, who, two days ago, with rare consideration for my pride, assured me that she would prefer Tal Hajus, the green Thark, to my son?"

Приблизившись к Тзэн Козису, солдаты расступились, и перед джеддаком, не далее чем в 10 футах от меня, очутилась Дея Торис с ее прекрасным, улыбающимся лицом. Саб Тзэн приблизился, чтобы встретить ее, и они, взявшись за руки, подошли близко к джеддаку. Тзэн Козис удивленно посмотрел на них и, встав, приветствовал Дею Торис. - Какому странному капризу обязан я визитом принцессы Гелиума, которая лишь два дня тому назад, с редким вниманием к моей гордости, уверяла меня, что она предпочитает Тала Хаджуса, зеленого тарка, моему сыну?

Dejah Thoris only smiled the more and with the roguish dimples playing at the corners of her mouth she made answer: "From the beginning of time upon Barsoom it has been the prerogative of woman to change her mind as she listed and to dissemble in matters concerning her heart. That you will forgive, Than Kosis, as has your son. Two days ago I was not sure of his love for me, but now I am, and I have come to beg of you to forget my rash words and to accept the assurance of the Princess of Helium that when the time comes she will wed Sab Than, Prince of Zodanga."

Дея Торис только улыбнулась в ответ, и с плутовскими ямочками, играющими у ее рта, ответила: - С самого начала существования Барсума привилегией женщин было менять свои взгляды, когда она желает, и притворяться в вопросах сердца. Это вы должны простить, Тзэн Козис, как простил ваш сын. Два дня тому назад я не была уверена в его любви ко мне, теперь я в ней уверена. Я пришла просить вас забыть мои опрометчивые слова и принять уверения принцессы Гелиума в том, что, когда придет время, она согласится выйти замуж за Саб Тзэна, принца Зоданги.

"I am glad that you have so decided," replied Than Kosis. "It is far from my desire to push war further against the people of Helium, and, your promise shall be recorded and a proclamation to my people issued forthwith." "It were better, Than Kosis," interrupted Dejah Thoris, "that the proclamation wait the ending of this war. It would look strange indeed to my people and to yours were the Princess of Helium to give herself to her country's enemy in the midst of hostilities." "Cannot the war be ended at once?" spoke Sab Than.

- Я счастлив, что вы так решили, - ответил Тзэн Козис. - Я совершенно не хотел продолжать дальше войну с народом Гелиума. Ваше обещание будет записано и провозглашено народу. - Лучше было бы, - прервала его Дея Торис, - объявление народу отложить до конца войны. И моему, и вашему народу покажется странным, что принцесса Гелиума отдает себя врагу своего народа в разгар военных действий. - Разве война не может быть закончена сразу? - воскликнул Саб Тзэн.